Честерфилд биография. Афоризмы филипа честерфилда. II(История Рима. Курий, Фабриций и Сципион)

Филип Дормер Стенхоп Честерфилд - английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну». До смерти отца в 1726 был известен под титулом лорд Стенхоп (Lord Stanhope).

Филип Стенхоп был старшим сыном третьего графа Честерфильда (также носившего имя Филипа Стенхоп, 1673-1726) и Елизаветы Сэвил, дочери Джорджа Сэвила, маркиза Галифакса. Филип Стенхоп был воспитан гувернёром-французом, преподобным Жуно. В 1712 году, в возрасте 16 лет, он определился в Тринити-колледже Кембриджского университета (1712-1714) и в 1714 году совершил обязательное для богатого джентльмена тех лет путешествие (grand tour) по континенту, посетив лишь Гаагу (Голландия). Путешествие было прервано смертью королевы Анны. Джеймс Стэнхоуп, 1-й граф Стэнхоуп James Stanhope, 1st Earl Stanhope (1673 – 1721), родственник Филипа, министр и фаворит короля, вызвал Филипа на родину и устроил его на место лорда опочивальни (gentleman of Bedchamber) принца Уэльского - будущего Георга II. В 1715 году Стенхоп вошёл в состав палаты общин от корнуолльской деревни Сент-Жермен (см. гнилые местечки). Первое же выступление в парламенте (Maiden speech) обернулось для него штрафом в 500 фунтов, так как Стенхопу недоставало шести недель до совершеннолетия.

В 1716 году случился конфликт между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп позже примкнул к лагерю принца Уэльского и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской. Однако вначале Стенхопу пришлось отправиться в Париж, где он оставался около двух лет. Там он познакомился с Монтескье, Вольтером и другими французскими литераторами. В 1722 году Стенхоп вернулся в Лондон и уже здесь завязал тесные связи с английскими литераторами, среди которых были Аддисон, Свифт, Поуп, Гей, Арбетнот и др.

Со смертью отца в 1726 году Стенхоп принял титул графа Честерфилда и пересел из палаты общин - в палату лордов. Здесь его ораторское мастерство, ненужное в нижней палате, наконец-то оценили и в 1728 году Честерфилд принял важный пост посла в Гааге (вероятно, и то, что он был своего рода почётной ссылкой, устроенной Уолполом). Честерфилд оказался способным дипломатом, заключил для Великобритании Венский договор 1731 года, но из-за слабого здоровья вернулся на родину в 1732 году. Дипломатическая служба принесла ему орден Подвязки и придворный титул лорда-стюарда. В том же 1732 году в Гааге родился его незаконнорожденный сын от Элизабет дю Буше, также Филип Стенхоп (второй, 1732-1768), которому впоследствии Честерфилд посвятил «Письма к сыну». Скомпрометированная дю Буше лишилась места, но Честерфилд поселил её в лондонском предместье.

Вернувшись в палату лордов, Честерфилд стал одним из её вожаков. Вскоре, из-за закона об акцизах Честерфилд перешёл в открытую оппозицию Уолполу и потерял придворные титулы. Оппозиция сумела отстранить Уолпола от власти только в 1742, однако места в новом правительстве для Честерфилда не нашлось; он испортил отношения и с новыми временщиками, и с самим Георгом II. C 1743 Честерфилд писал анти-георгианские трактаты в журнал «Старая Англия» под именем «Джеффри Толстопузый» (Jeffrey Broadbottom). Наконец, в 1744 коалиция Честерфилда, Питта и Генри Пелхэма сумела свалить правительство Картере, и Честерфилд вернулся в исполнительную власть. Вначале он вновь отправился послом в Гаагу, где добился вступления Голландии в войну за австрийское наследство на стороне англичан. В сентябре 1733 года, после возвращения из своей миссии в Голландии, Честерфилд женился на Мелюзине фон Шуленбург. За этим последовало исключительно успешное правление на посту лорда-лейтенанта Ирландии в 1744-1746, считающееся вершиной деятельности Честерфилда-администратора. В 1746 году он вернулся в Лондон на пост государственного секретаря, однако в 1748 году уволился со всех постов из-за навсегда испорченных отношений с королём и королевой и отказался от «утешительного» герцогского титула.

Некоторое время он продолжал парламентскую деятельность, в том числе противодействовал «Акту о гербовом сборе» и способствовал переходу Великобритании на григорианский календарь, который так и называли - календарь Честерфилда.

Однако из-за надвигавшейся глухоты к концу 1750-х годов Честерфилд навсегда покинул политику.

Честерфилд был женат по расчёту на незаконной дочери Георга I, Мелюзине фон Шуленбург, но законных детей в этом браке не родилось. Филип Стенхоп (второй), его любимый незаконнорожденный сын, имел всяческую поддержку отца (включая место в палате общин), но так и не был принят в высший свет. Кроме того, уже в старости Честерфилд усыновил третьего Филипа Стенхопа (1755-1815), который в итоге и стал наследником семейных богатств.

Филип Стенхоп (второй), несмотря на тесную опеку отца, имел с 1750 года «непозволительную» связь с ирландкой Юджинией Дорнвил, от которой в 1761 и 1763 родились двое сыновей - Чарльз и Филип (четвёртый); родители поженились только в 1767 году, а в 1768 году 36-летний Филип Стенхоп (второй) умер в Воклюзе. Честерфилд узнал о существовании внуков только после смерти сына. В своём завещании он оставил им небольшой капитал, и ничего - их матери. Именно безденежье подвигло Юджинию Стенхоп продать издателям письма, которые никогда не предназначались для печати. Публикация вызвала в английском обществе шок своей семейной «откровенностью»; сборник писем стал популярным чтением и неоднократно переиздавался, принеся вдове состояние.

Письма Честерфилда содержат обширный свод наставлений и рекомендаций в духе педагогических идей Дж. Локка. Узкопрактическая нацеленность программы воспитания (подготовка к великосветской и государственной карьере) шокировала многих современников Честерфилда, однако «Письма» были высоко оценены Вольтером как образец эпистолярной прозы XVIII века и искренний человеческий документ. Он писал маркизе дю Деффан 12 августа 1774 года: «Книга эта весьма поучительна, и, пожалуй, это самое лучшее из всего, когда-либо написанного о воспитании».

"Письма к сыну" английского писателя, публициста, философа-моралиста, историка Филипа Дормера Стенхопа, графа Честерфилда (1694–1773) Вольтер назвал книгой весьма поучительной, самым лучшим из всего когда-либо написанного о воспитании. Нас поражает многое в этих письмах с точки зрения иной среды и эпохи, но мы прекрасно понимаем, что эта книга незаурядная и что она получает вневременной интерес именно потому, что является превосходным отображением эпохи, которой она порождена.

Филипп Дормер Стенхоп Честерфилд
Письма к сыну

I
(Ирония)

Милый мой мальчик!

Синьор Дзамбони расточает мне через тебя больше похвал, чем я того стою. А ты постарайся заслужить все, что он говорит о тебе; помни, что всякая похвала, если она не заслужена, становится жестокой насмешкой и даже больше того – оскорблением, и всего нагляднее обличает людские пороки и безрассудства. Это риторическая фигура, имя которой ирония: человек говорит прямо противоположное тому, что думает. И вместе с тем – это не ложь, ибо он ясно дает понять, что думает совсем не то, что говорит, а как раз наоборот. Например, если кто-нибудь хвалит отъявленного мошенника за его порядочность и неподкупную честность, а круглого дурака – за его способности и остроумие, – ирония совершенно очевидна и каждый легко поймет, что это не более как насмешка. Вообрази, что я стал бы превозносить тебя за то, что ты очень внимательно штудируешь свою книгу, и за то, что ты усвоил и помнишь до сих пор все, что когда-то учил, – неужели ты сразу бы не заметил моей иронии, не почувствовал, что я смеюсь над тобой? Поэтому, когда тебя начинают за что-то превозносить, подумай хорошенько и реши, заслужил ты эту похвалу или нет; и если нет, то знай, что над тобой только издеваются и смеются; постарайся же в будущем быть достойным лучшего и сделать так, чтобы по отношению к тебе всякая ирония оказалась неуместной.

Передай от меня поклон м-ру Меттеру и поблагодари его за письмо. Он пишет, что тебе снова предстоит взяться за латинскую и греческую грамматики; надеюсь, что к моему возвращению ты основательно их изучишь; но, если даже тебе это не удастся сделать, я все равно похвалю тебя за прилежание и память. Прощай.

II
(История Рима. Курий, Фабриций и Сципион)

Милый мой мальчик!

Ты занят историей Рима; надеюсь, что ты уделяешь этому предмету достаточно внимания и сил.

Польза истории заключается главным образом в примерах добродетели и порока людей, которые жили до нас: касательно их нам надлежит сделать собственные выводы. История пробуждает в нас любовь к добру и толкает на благие деяния; она показывает нам, как во все времена чтили и уважали людей великих и добродетельных при жизни, а также какою славою их увенчало потомство, увековечив их имена и донеся память о них до наших дней.

В истории Рима мы находим больше примеров благородства и великодушия, иначе говоря – величия души, чем в истории какой-либо другой страны. Там никого не удивляло, что консулы и диктаторы (а как ты знаешь, это были их главные правители) оставляли свой плуг, чтобы вести армии на врага, а потом, одержав победу, снова брались за плуг и доживали свои дни в скромном уединении, – уединении более славном, чем все предшествовавшие ему победы! Немало величайших людей древности умерло такими бедными, что хоронить их приходилось на государственный счет. Живя в крайней нужде, Курий тем не менее отказался от крупной суммы денег, которую ему хотели подарить самнитяне, ответив, что благо отнюдь не в том, чтобы иметь деньги самому, а лишь в том, чтобы иметь власть над теми, у кого они есть. Вот что об этом рассказывает Цицерон: "Curio ad focum sedenti magnum auri pondus Samnites cum attulissent, repudiati ab eo sant. Non enim aurum habere praeclarum sibi videri, sed iis, qui haberent aurum imperare" . Что же касается Фабриция, которому не раз доводилось командовать римскими армиями и всякий раз неизменно побеждать врагов, то приехавшие к нему люди увидели, как он, сидя у очага, ест обед из трав и кореньев, им же самим посаженных и выращенных в огороде. Сенека пишет: "Fabricius ad focum coenat illas ipsas radices, quas, in agro repurgando, triumphalis senex vulsit" .

Когда Сципион одержал победу в Испании, среди взятых в плен оказалась юная принцесса редкой красоты, которую, как ему сообщили, скоро должны были выдать замуж за одного ее знатного соотечественника. Он приказал, чтобы за ней ухаживали и заботились не хуже, чем в родном доме, а как только разыскал ее возлюбленного, отдал принцессу ему в жены, а деньги, которые отец ее прислал, чтобы выкупить дочь, присоединил к приданому. Валерий Максим говорит по этому поводу: "Eximiae formae virginem accersitis parentibus et sponso, inviolatam tradidit, et juvenis, et coelebs, et victor" . Это был замечательный пример сдержанности, выдержки и великодушия, покоривший сердца всех жителей Испании, которые, как утверждает Ливий , говорили: "Venisse Diis simillimum juvenem, vincentem omnia, turn armis, turn benignitate, ac beneficiis" . Таковы награды, неизменно венчающие добродетель; таковы характеры, которым ты должен подражать, если хочешь быть прославленным и добрым, а ведь это единственный путь прийти к счастью. Прощай.

III
(Эпиграмма на Кола. "Древняя история" Роллена)

Понедельник

Милый мой мальчик!

Мне очень жаль, что я не получил вчера от м-ра Меттера тех сообщений о тебе, которых ждал с надеждой. Он тратит столько сил на занятия с тобой, что вполне заслужил, чтобы ты относился к ним внимательно и прилежно. К тому же теперь вот о тебе говорят как о мальчике, знающем гораздо больше, чем все остальные, – до чего же будет стыдно потерять свое доброе имя и допустить, чтобы сверстники твои, которых ты оставил позади, опередили тебя. Тебе не хватает только внимания, ты быстро схватываешь, у тебя хорошая память; но если ты не сумеешь быть внимательным, часы, которые ты просидишь над книгой, будут выброшены на ветер. Подумай только, какой стыд и срам: иметь такие возможности учиться – и остаться невеждой. Человек невежественный ничтожен и достоин презрения; никто не хочет находиться в его обществе, о нем можно только сказать, что он живет, и ничего больше.

«ПИСЬМА К СЫНУ»

Филип Дормер Стенхоп, 4-й граф Честерфилд — английский государственный деятель, дипломат и писатель.

Двор, интриги, политика. Были моменты, когда он решал, быть войне или нет, и кому править какой-нибудь Бельгией. Был министром, государственным секретарем, выступал с памфлетами, произносил в парламенте речи, одну превосходней другой …

Честерфилд был женат на незаконной дочери Георга I, Мелюзине фон Шуленбург, но законных детей в этом браке не родилось. Филип Стенхоп (второй), его любимый незаконнорожденный сын, имел всяческую поддержку отца (включая место в палате общин), но так и не был принят в высший свет. Кроме того, уже в старости Честерфилд усыновил третьего Филипа Стенхопа (1755-1815), который в итоге и стал наследником семейных богатств.

В 1739 году Честерфилд отправил сына путешествовать по Европе. Ничего необычного в этом не было: путешествие в чужие края считалось обязательным для завершения образования.

Нежные родители посылали чадам за границу деньги и письма с отеческими наставлениями. Лорд Честерфилд не был исключением, но он подозревал, что создаёт шедевр эпистолярной прозы. Галантный век давно прошёл, издано огромное количество педагогических трактатов и учебников по правилам хорошего тона, но письма Честерфилда сыну так и остаются классикой.

Филип Стенхоп (второй), несмотря на тесную опеку отца, имел с 1750 года «непозволительную» связь с ирландкой Юджинией Дорнвил, от которой в 1761 и 1763 родились двое сыновей - Чарльз и Филип (четвёртый); родители поженились только в 1767 году , а в 1768 году 36-летний Филип Стенхоп (второй) умер в Воклюзе . Честерфилд узнал о существовании внуков только после смерти сына. В своём завещании он оставил им небольшой капитал, и ничего - их матери. Именно безденежье подвигло Юджинию Стенхоп продать издателям письма, которые никогда не предназначались для печати. Публикация вызвала в английском обществе шок своей семейной «откровенностью»; сборник писем стал популярным чтением и неоднократно переиздавался, принеся вдове состояние.

Письма Честерфилда содержат обширный свод наставлений и рекомендаций в духе педагогических идей Дж. Локка . Узкопрактическая нацеленность программы воспитания (подготовка к великосветской и государственной карьере) шокировала многих современников Честерфилда, однако «Письма» были высоко оценены Вольтером как образец эпистолярной прозы XVIII века и искренний человеческий документ. Он писал маркизе дю Деффан 12 августа 1774 года: «Книга эта весьма поучительна, и, пожалуй, это самое лучшее из всего, когда-либо написанного о воспитании».

Итак, грядет восемнадцатый век Европы, известный под титулом века Просвещения.

«…Знание людей приобретается только среди людей, а не в тиши кабинета… А если хочешь действовать и побеждать, мало только узнать людей. Нужно впечатать это знание в свои нервы, в мускулы, в голос, нужно превратить его в артистизм, в совершенное самообладание, для которого необходимо еще и хорошо знать себя.

Употреби на это все свои старания, милый мой мальчик, это до чрезвычайности важно; обрати внимание на мельчайшие обстоятельства, на самые незаметные черточки, на то, что принято считать пустяками, но из чего складывается весь блистательный облик настоящего джентльмена, человека делового и жизнелюбца, которого уважают мужчины, ищут женщины и любят все…»

английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну»

Биография

Филип Стенхоп был старшим сыном третьего графа Честерфильда (также носившего имя Филипа Стенхоп, 1673-1726) и Елизаветы Сэвил, дочери Джорджа Сэвила, маркиза Галифакса . Он также приходился дальним родственником и прямым наследником титула влиятельного политика Джеймса Стенхопа, 1-го графа Честерфилда (1673-1721). Филип Стенхоп был воспитан гувернёром-французом, преподобным Жуно. В 1712 году, в возрасте 16 лет, он определился в Тринити-колледже Кембриджского университета (1712-1714) и в 1714 году совершил обязательное для богатого джентльмена тех лет путешествие (grand tour) по континенту, посетив лишь Гаагу (Голландия). Путешествие было прервано смертью королевы Анны . Джеймс Стенхоп вызвал Филипа на родину и устроил его на место лорда опочивальни (gentleman of Bedchamber) принца Уэльского - будущего Георга II. В 1715 году Стенхоп вошёл в состав палаты общин от корнуолльской деревни Сент-Жермен (см. гнилые местечки). Первое же выступление в парламенте (Maiden speech) обернулось для него штрафом в 500 фунтов, так как Стенхопу недоставало шести недель до совершеннолетия.

В 1716 году случился конфликт между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп позже примкнул к лагерю принца Уэльского и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской. Однако вначале Стенхопу пришлось отправится в Париж, где он оставался около двух лет. Там он познакомился с Монтескье, Вольтером и другими французскими литераторами. В 1722 году Стенхоп вернулся в Лондон и уже здесь завязал тесные связи с английскими литераторами, среди которых были Аддисон, Свифт, Поп , Гей , Арбетнот и др.

Со смертью отца в 1726 году Стенхоп принял титул графа Честерфилда и пересел из палаты общин - в палату лордов. Здесь его ораторское мастерство, ненужное в нижней палате, наконец-то оценили и в 1728 году Честерфилд принял важный пост посла в Гааге (вероятно, и то, что он был своего рода почётной ссылкой, устроенной Уолполом). Честерфилд оказался способным дипломатом, заключил для Великобритании Венский договор 1731 года, но из-за слабого здоровья вернулся на родину в 1732 году. Дипломатическая служба принесла ему орден Подвязки и придворный титул лорда-стюарда. В том же 1732 году в Гааге родился его незаконнорожденный сын от Элизабет дю Буше, также Филип Стенхоп (второй, 1732-1768), которому впоследствии Честерфилд посвятил «Письма к сыну». Скомпрометированная дю Буше лишилась места, но Честерфилд поселил её в лондонском предместье.

Вернувшись в палату лордов, Честерфилд стал одним из её вожаков. Вскоре, из-за закона об акцизах Честерфилд перешёл в открытую оппозицию Уолполу и потерял придворные титулы. Оппозиция сумела отстранить Уолпола от власти только в 1742, однако места в новом правительстве для Честерфилда не нашлось; он испортил отношения и с новыми временщиками, и с самим Георгом II. C 1743 Честерфилд писал анти-георгианские трактаты в журнал «Старая Англия» под именем «Джеффри Толстопузый» (Jeffrey Broadbottom). Наконец, в 1744 коалиция Честерфилда, Питта и Генри Пелхэма сумела свалить правительство Картере, и Честерфилд вернулся в исполнительную власть. Вначале он вновь отправился послом в Гаагу, где добился вступления Голландии в войну за австрийское наследство на стороне англичан. В сентябре 1733 года, после возвращения из своей миссии в Голландии, Честерфилд женился на Мелюзине фон Шуленбург. За этим последовало исключительно успешное правление на посту лорда-лейтенанта Ирландии в 1744-1746, считающееся вершиной деятельности Честерфилда-администратора. В 1746 году он вернулся в Лондон на пост государственного секретаря, однако в 1748 году уволился со всех постов из-за навсегда испорченных отношений с королём и королевой и отказался от «утешительного» герцогского титула.

Биография

Филип Дормер Стенхоп, 4-й граф Честерфилд (родился 22 сентября 1694, Лондон - умер 24 марта 1773, там же) - английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну». До смерти отца в 1726 был известен под титулом лорд Стенхоп.

Дальний родственник и прямой наследник титула влиятельного политика Джеймса Стенхопа, 1-го графа Честерфилда (1673-1721), Филип Стенхоп был воспитан гувернёром-французом, учился в Тринити-колледже Кембриджского университета (1712-1714) и совершил обязательное для богатого джентльмена тех лет путешествие (grand tour) по континенту. Оно было прервано смертью королевы Анны. Джеймс Стенхоп вызвал Филипа на родину и устроил его на место лорда опочивальни принца Уэльского; в 1715 Филип вошёл в состав палаты общин от корнуолльской деревни Сент-Жермен (см. гнилые местечки). Первое же выступление в парламенте обернулось для него штрафом в 500 фунтов, так как Филипу недоставало шести недель до совершеннолетия.

В 1716, во время конфликта между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп примкнул к лагерю принца Уэльского и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской. Со смертью отца в 1726 Филип принял титул графа Честерфилда и пересел из палаты общин - в палату лордов. Здесь его ораторское мастерство, ненужное в нижней палате, наконец-то оценили и в 1728 Честерфилд принял важный пост посла в Гааге (вероятно, и то, что он был своего рода почётной ссылкой, устроенной Уолполом). Честерфилд оказался способным дипломатом, заключил для Великобритании Венский договор 1731 года, но из-за слабого здоровья вернулся на родину в 1732. Дипломатическая служба принесла ему орден Подвязки и придворный титул лорда-стюарда. В том же 1732 году в Гааге родился его незаконнорожденный сын от Элизабет дю Буше, также Филип Стенхоп (второй, 1732-1768), которому впоследствии Честерфилд посвятил «Письма к сыну».

Вернувшись в палату лордов, Честерфилд стал одним из её вожаков.

Вскоре, из-за закона об акцизах Честервилд перешёл в открытую оппозицию Уолполу и потерял придворные титулы. Оппозиция сумела отстранить Уолпола от власти только в 1742, однако места в новом правительстве для Честерфилда не нашлось; он испортил отношения и с новыми временщиками, и с самим Георгом II. C 1743 Честерфилд писал анти-георгианские трактаты в журнал «Старая Англия» под именем «Джеффри Толстопузый» (Jeffrey Broadbottom). Наконец, в 1744 коалиция Честерфилда, Питта и Генри Пелхэма cумела свалить правительство Картере, и Честерфилд вернулся в исполнительную власть. Вначале он вновь отправился послом в Гаагу, где добился вступления Голландии в войну за австрийское наследство на стороне англичан. За этим последовало исключительно успешное правление на посту лорда-лейтенанта Ирландии в 1744-1746, считающееся вершиной деятельности Честерфилда-администратора. В 1746 он вернулся в Лондон на пост государственного секретаря, однако в 1748 уволился со всех постов из-за навсегда испорченных отношений с королём и королевой и отказался от «утешительного» герцогского титула.

Однако из-за надвигавшейся глухоты к концу 1750-х годов Честерфилд навсегда покинул политику!

Биография

Филип Дормер Стенхоп, 4-й граф Честерфилд (англ. Philip Dormer Stanhope, 4th Earl of Chesterfield, 22 сентября 1694, Лондон - 24 марта 1773, там же) - английский государственный деятель, дипломат и писатель, автор «Писем к сыну». До смерти отца в 1726 был известен под титулом лорд Стенхоп (Lord Stanhope).

В 1716 году случился конфликт между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп позже примкнул к лагерю принца Уэльского и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской. Однако вначале Стенхопу пришлось отправится в Париж, где он оставался около двух лет. Там он познакомился с Монтескье, Вольтером и другими французскими литераторами. В 1722 году Стенхоп вернулся в Лондон и уже здесь завязал тесные связи с английскими литераторами, среди которых были Аддисон, Свифт, Поп, Гей, Арбетнот и др.

Некоторое время он продолжал парламентскую деятельность, в том числе противодействовал «Акту о гербовом сборе» и способствовал переходу Великобритании на григорианский календарь, который так и называли - календарь Честерфилда.

Биография (Наталья Смирнова )

В 1739 году английский граф, писатель и государственный деятель лорд Честерфилд отправил сына путешествовать по Европе. Ничего необычного в этом не было: в то время не нашлось бы ни одного города, попавшего на страницы путеводителей из-за хоть сколько-нибудь заметных достопримечательностей, где не роились бы стайки дворянских недорослей, умных и не очень. Путешествие в чужие края считалось обязательным для завершения образования.

Нежные родители посылали чадам за границу деньги и письма с отеческими наставлениями. Лорд Честерфилд такими посланиями своего отпрыска буквально закидывал, не подозревая, что создаёт шедевр эпистолярной прозы. Галантный век давно прошёл, сколько педагогических трактатов и учебников по правилам хорошего тона издали с тех пор! А письма лорда так и остаются классикой. Потому что чадолюбивый отец, замечательно владевший пером, написал не просто собрание нравоучений и тщательных рекомендаций, как себя вести. Он умудрился создать науку о том, как стать обаятельным.

Сын графа всем был хорош – в четырнадцать лет легко переводил с латыни и неплохо разбирался в античной литературе, словом, подавал большие надежды. Но вот беда – навыки светского общения усваивать совершенно не желал. Честерфилд не оставлял отпрыска в покое – во-первых, потому что понимал: выбранная им для сына карьера дипломата немыслима без умения вести себя в обществе; во-вторых, потому что переписка дала ему возможность высказать одну задушевную мысль.

Лорд Честерфилд, повидавший на своём веку всякое и в целом относившийся к жизни довольно скептически, дожил до седых волос и не потерял трогательной веры в то, что человек очень красив. Красивы многие его мысли, великолепны движения души, одна беда: без внешнего выражения всего этого как бы и нет. Но, к счастью, человеку дан разум, чтобы, руководствуясь им, догадаться, как все это выразить. И ещё – окружающий мир стоит того, чтобы относиться к нему внимательно.

Разъясняя погружённому в изучение латыни подростку, что не стоит бубнить себе под нос, когда разговариваешь с людьми, что не надо без конца говорить о себе, что порядочный человек следит за чистотой ногтей и зубов и т.д., лорд Честерфилд в общем-то не сказал ничего нового. Кроме одного – тот, кто умеет внимательно и с уважением относиться к себе и к ближнему, может сделать жизнь чуть радостнее, чем она есть на самом деле.

Лорд писал, что старается строить будущее своего сына, как строят дом, и если ему удастся передать мальчику свое умение общаться с людьми, он считает, что возведённое им здание закончено, покрыто достойной кровлей. "Строил" граф терпеливо и с любовью, и молодой человек, повзрослев, оказался очень близок к идеалу, начертанному отцом. Увы, никаких блестящих успехов ни в науках, ни в делах политических потомок лорда Честерфилда не добился, в исторические энциклопедии не попал и ничем не прославился. Но молодого Честерфилда современники ценили – ведь, по их словам, никому из них не случалось встречать другого человека, общение с которым было бы столь же приятно.

Восемнадцатый век был болен мечтой об идеальном человеке. Его во что бы то ни стало стоило создать – вырастить, воспитать, внушить правильные принципы, и тогда всё будет хорошо.

Мудрый англичанин Джон Локк объяснил, как дети устроены, как развивается сознание ребёнка, а не менее мудрый француз Жан-Жак Руссо к этому добавил, что стоит развивать его естественные способности и не допускать никакого насилия над его личностью. Прозвучавшие когда-то как откровение, сейчас эти слова кажутся банальностью, а люди, веровавшие в силу добрых педагогических внушений, очень наивными. А может быть, дело в том, что век двадцатый поспешил сдать в архив воспитательную систему восемнадцатого, лукавя сердцем: ведь, по Руссо, ни последователей Павлика Морозова, ни бойца гитлерюгенда никому бы вырастить не удалось.

Возможно, текст этой хамской бумажки – одна из причин, по которой новое поколение не восприняло коммунистические идеалы.

Александр Пушкин. Письмо к брату

* Тебе придётся иметь дело с людьми, которых ты ещё не знаешь. С самого начала думай о них все самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком ошибёшься. Не суди о людях по собственному сердцу, которое, я уверен, благородно и отзывчиво и, сверх того, ещё молодо, презирай их самым вежливым образом: это – средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей...
* Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит; особенно же остерегайся допускать её в обращении с начальниками, как бы они ни были любезны с тобой.
* Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.
* Я хотел бы предостеречь тебя от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий. То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны 18 столетия.
* Если средства или обстоятельства не позволяют тебе блистать, не старайся скрыть лишений... мелочные ухищрения тщеславия делают человека смешным и достойным презрения.

Аноним. Письмо юному строителю коммунизма

* Дорогой (имя), этот пакет был вручён твоим родителям (дата) во время торжественной регистрации твоего рождения. Наше поколение передаёт тебе свои заповеди. В день твоего шестнадцатилетия прочти и следуй им.
* Всегда помни, что ты гражданин СССР, страны свободы и счастья. Береги Родину, приумножай её богатство и славу.
* Будь честным, трудолюбивым, порядочным в больших и малых делах.
* Уважай родителей и старших.
* Не оставляй в беде человека.
* Береги честь коллектива, в котором ты учишься и трудишься.
* Живи с открытым сердцем.
* Помни, счастье – это труд на благо народа, борьба за прекрасное будущее человечества – коммунизм.

Биография (Энциклопедический словарь. 2009. )

ЧЕСТЕРФИЛД Филип (полн. Филип Дормер Стенхоп, граф Честерфилд; Chesterfield) (22 сентября 1694, Лондон - 24 марта 1773, там же), английский публицист и государственный деятель Великобритании.

В 1714-1715 годах Честерфилд учился в Кембриджском университете, с 1715 года - член палаты общин. Он был противником вигов и с 1726 года в палате лордов возглавил оппозицию кабинету Роберта Уолпола (см. УОЛПОЛ Роберт). В 1728-1732 годах занимал пост британского посланника в Голландии. После падения кабинета Уолпола, Честерфилд занимал важные государственные посты: в 1745-1746 годах - наместника в Ирландии, в 1746-1748 годах - государственного секретаря.

С 1750 года Честерфилд выступал с нравоописательными и сатирическими эссе. Как публицист он испытал влияние идей Просвещения. В историю английской литературы Честерфилд вошел как автор «Писем к сыну» (1774), содержащих обширный свод наставлений и рекомендаций в духе педагогических идей Джона Локка (см. ЛОКК Джон). Узкопрактическая нацеленность программы воспитания (подготовка к великосветской и государственной карьере) шокировала многих современников Честерфилда, однако «Письма к сыну» были высоко оценены Вольтером как образец эпистолярной прозы 18 века и искренний человеческий документ. В 1777 году были опубликованы его сборники «Максимы» и «Характеры». Честерфилду приписывают ряд апокрифических сочинений.

Биография (ru.wikipedia.org )

Филип Стенхоп был старшим сыном третьего графа Честерфильда (также носившего имя Филипа Стенхоп, 1673-1726) и Елизаветы Сэвил, дочери Джорджа Сэвила, маркиза Галифакса. Он также приходился дальним родственником и прямым наследником титула влиятельного политика Джеймса Стенхопа, 1-го графа Честерфилда (1673-1721). Филип Стенхоп был воспитан гувернёром-французом, преподобным Жуно. В 1712 году, в возрасте 16 лет, он определился в Тринити-колледже Кембриджского университета (1712-1714) и в 1714 году совершил обязательное для богатого джентльмена тех лет путешествие (grand tour) по континенту, посетив лишь Гаагу (Голландия). Путешествие было прервано смертью королевы Анны. Джеймс Стенхоп вызвал Филипа на родину и устроил его на место лорда опочивальни (gentleman of Bedchamber) принца Уэльского - будущего Георга II. В 1715 году Стенхоп вошёл в состав палаты общин от корнуолльской деревни Сент-Жермен (см. гнилые местечки). Первое же выступление в парламенте (Maiden speech) обернулось для него штрафом в 500 фунтов, так как Стенхопу недоставало шести недель до совершеннолетия.

В 1716 году случился конфликт между королём Георгом I и его сыном, будущим Георгом II, Стенхоп позже примкнул к лагерю принца Уэльского и его любовницы Генриетты Говард, что принесло ему политические выгоды при восшествии Георга II на престол и ненависть принцессы Уэльской. Однако вначале Стенхопу пришлось отправиться в Париж, где он оставался около двух лет. Там он познакомился с Монтескье, Вольтером и другими французскими литераторами. В 1722 году Стенхоп вернулся в Лондон и уже здесь завязал тесные связи с английскими литераторами, среди которых были Аддисон, Свифт, Поуп, Гей, Арбетнот и др.

Со смертью отца в 1726 году Стенхоп принял титул графа Честерфилда и пересел из палаты общин - в палату лордов. Здесь его ораторское мастерство, ненужное в нижней палате, наконец-то оценили и в 1728 году Честерфилд принял важный пост посла в Гааге (вероятно, и то, что он был своего рода почётной ссылкой, устроенной Уолполом). Честерфилд оказался способным дипломатом, заключил для Великобритании Венский договор 1731 года, но из-за слабого здоровья вернулся на родину в 1732 году. Дипломатическая служба принесла ему орден Подвязки и придворный титул лорда-стюарда. В том же 1732 году в Гааге родился его незаконнорожденный сын от Элизабет дю Буше, также Филип Стенхоп (второй, 1732-1768), которому впоследствии Честерфилд посвятил «Письма к сыну». Скомпрометированная дю Буше лишилась места, но Честерфилд поселил её в лондонском предместье.

Вернувшись в палату лордов, Честерфилд стал одним из её вожаков. Вскоре, из-за закона об акцизах Честерфилд перешёл в открытую оппозицию Уолполу и потерял придворные титулы. Оппозиция сумела отстранить Уолпола от власти только в 1742, однако места в новом правительстве для Честерфилда не нашлось; он испортил отношения и с новыми временщиками, и с самим Георгом II. C 1743 Честерфилд писал анти-георгианские трактаты в журнал «Старая Англия» под именем «Джеффри Толстопузый» (Jeffrey Broadbottom). Наконец, в 1744 коалиция Честерфилда, Питта и Генри Пелхэма сумела свалить правительство Картере, и Честерфилд вернулся в исполнительную власть. Вначале он вновь отправился послом в Гаагу, где добился вступления Голландии в войну за австрийское наследство на стороне англичан. В сентябре 1733 года, после возвращения из своей миссии в Голландии, Честерфилд женился на Мелюзине фон Шуленбург. За этим последовало исключительно успешное правление на посту лорда-лейтенанта Ирландии в 1744-1746, считающееся вершиной деятельности Честерфилда-администратора. В 1746 году он вернулся в Лондон на пост государственного секретаря, однако в 1748 году уволился со всех постов из-за навсегда испорченных отношений с королём и королевой и отказался от «утешительного» герцогского титула.

Некоторое время он продолжал парламентскую деятельность, в том числе противодействовал «Акту о гербовом сборе» и способствовал переходу Великобритании на григорианский календарь, который так и называли - календарь Честерфилда.

Однако из-за надвигавшейся глухоты к концу 1750-х годов Честерфилд навсегда покинул политику.

«Письма к сыну»

Честерфилд был женат по расчёту на незаконной дочери Георга I, Мелюзине фон Шуленбург, но законных детей в этом браке не родилось. Филип Стенхоп (второй), его любимый незаконнорожденный сын, имел всяческую поддержку отца (включая место в палате общин), но так и не был принят в высший свет. Кроме того, уже в старости Честерфилд усыновил третьего Филипа Стенхопа (1755-1815), который в итоге и стал наследником семейных богатств.

Филип Стенхоп (второй), несмотря на тесную опеку отца, имел с 1750 года «непозволительную» связь с ирландкой Юджинией Дорнвил, от которой в 1761 и 1763 родились двое сыновей - Чарльз и Филип (четвёртый); родители поженились только в 1767 году, а в 1768 году 36-летний Филип Стенхоп (второй) умер в Воклюзе. Честерфилд узнал о существовании внуков только после смерти сына. В своём завещании он оставил им небольшой капитал, и ничего - их матери. Именно безденежье подвигло Юджинию Стенхоп продать издателям письма, которые никогда не предназначались для печати. Публикация вызвала в английском обществе шок своей семейной «откровенностью»; сборник писем стал популярным чтением и неоднократно переиздавался, принеся вдове состояние.

Письма Честерфилда содержат обширный свод наставлений и рекомендаций в духе педагогических идей Дж. Локка. Узкопрактическая нацеленность программы воспитания (подготовка к великосветской и государственной карьере) шокировала многих современников Честерфилда, однако «Письма» были высоко оценены Вольтером как образец эпистолярной прозы XVIII века и искренний человеческий документ. Он писал маркизе дю Деффан 12 августа 1774 года: «Книга эта весьма поучительна, и, пожалуй, это самое лучшее из всего, когда-либо написанного о воспитании».

Честерфилд в литературе

В 1841 Чарльз Диккенс изобразил Честерфилда в романе «Барнеби Радж» под именем Джона Честера, беспринципного великосветского громилы. Современные биографы полагают, что диккенсовский персонаж не имеет ничего общего с прототипом.

В конце XX века писатель, врач и психолог Владимир Леви на основе анализа «Писем к сыну» написал художественно-психологическое исследование - повесть «Посол рыбьей державы», вошедшую в книгу «Нестандартный ребенок». В этой повести раскрывается и образ самого Честерфилда, и глубинная суть его взаимоотношений с безвременно погибшим любимым сыном.