Причины преступности в современной россии. Основные тенденции в преступности в РФ Слабость системы уголовной юстиции

Здесь речь пойдет не о причинах индивидуального преступного поведения или отдельных видов преступлений, а о причинах общей преступности в современной России, переживающей сложный этап своей истории, России с ее бедами и проблемами, с ее историческим грузом, от которого не просто трудно, а невозможно избавиться, с ее особым местом в системе международных отношений в эпоху глобализации. Криминогенные факторы, которые будут рассмотрены ниже, действуют не разрозненно, а в совокупности, переплетаясь друг с другом, что увеличивает их детерминирующую силу.

Среди факторов, порождающих преступность современной России, хотелось бы в первую очередь отметить следующие.

1. Низкий уровень материального обеспечения некоторых групп населения . Однако не нужно этот фактор абсолютизировать, утверждая, что все преступления, особенно корыстные, совершаются только потому, что люди бедны. На самом деле это совершенно не так. Бедны лишь отдельные слои населения, и при этом хватает зажиточных, обеспеченных, а то и очень богатых людей, которые тоже совершают преступления, в том числе корыстные. Поэтому не следует преувеличивать значение фактора материальной нужды, хотя его криминогенная значимость несомненна.

Вместе с тем весьма неблагоприятной особенностью нашей страны является огромный разрыв между богатыми и бедными, выраженный в западных странах менее отчетливо, и практически полное отсутствие так называемого среднего класса. Сохраняется недопустимая разница в экономическом и социально-культурном обеспечении отдельных регионов страны, столичные города Москва и Санкт-Петербург в этом отношении намного опережают республиканские, краевые и областные центры. Подобные диспропорции несут в себе криминогенный заряд.

Давая криминологическую оценку экономическим условиям жизни людей и экономическим отношениям, необходимо помнить, что преступность порождают не просто любые экономические отношения в аспекте их противоречия. Криминогенна в первую очередь несбалансированность хозяйственного механизма, пороки и недостатки экономической политики, а равно и характер распределительных отношений. Именно эти факторы порождают социальные конфликты, вызывающие преступность.

Разумеется, существуют люди, которые после известных преобразований в экономической и социальной жизни страны оказались за бортом и просто не могут найти себе применение. Государство и общество должны были бы помочь им, но не сделали этого. Сейчас такие люди нуждаются в особом внимании.

Было проведено исследование социально-экономических показателей неблагополучных регионов на востоке страны. Оно выявило высокий уровень безработицы в небольших городах, значительно превышающий уровень безработицы в европейской части России. По выборочным данным, уровень безработицы в восточной части страны в 19 раз выше, чем в западной. В Восточной Сибири также высок удельный вес убыточных предприятий, - по нашим данным, 60%, а, например, в московском регионе - только 30%. В той же Восточной Сибири низок показатель обеспечения жильем и высок удельный вес населения с доходами меньше прожиточного минимума. Подводя итоги анализу первого фактора -низкого материального обеспечения населения, хотелось бы еще раз обратить внимание, что речь идет только об отдельных слоях населения. Когда мы говорим о социальном явлении, следует подходить к нему дифференцированно.

Люди оказались совершенно не готовы психологически к резкому социальному расслоению общества, у них появилось чувство зависти к богатым и обеспеченным, в том числе к тем, кто добился достатка отнюдь не праведными путями. Это стимулировало совершение грабежей, разбой и бандитизм. К сожалению, государство и общество не приложили стараний, чтобы хоть немного сгладить психологические последствия резкого расслоения общества.

Кроме того, образовалась многотысячная группа мигрантов (по некоторым данным, до 3 млн человек) - беженцев из неблагополучных районов России и ближнего зарубежья. Среди них мало квалифицированных работников, многие не имеют жилья и постоянной работы, плохо адаптированы и психологически готовы к правонарушающему поведению.

2. Традиционная агрессивность , давно присутствующая в нашем обществе, отразившаяся в первую очередь на насильственной преступности, затронувшая экономические преступления. Ведь агрессия - это не только применение физической силы и оружия, но и вербальная агрессия, угроза, грубый натиск. С начала 60-х годов XIX в. в России бурно расцветал терроризм, буквально захлестнувший страну. К террору прибегали народовольцы, эсеры, большевики и их противники. Во время революции и Гражданской войны терроризм приобрел глобальные масштабы. Затем последовал беспрецедентный сталинский террор. Это был государственный терроризм, возведенный в ранг политики государства, - самый опасный вид терроризма. В контексте насилия нельзя не упомянуть две мировые войны, особенно Великую Отечественную, за которой последовало продолжение сталинского террора. Затем были Афганистан, две чеченские войны, вторая из которых все еще не закончилась, терроризм исламских экстремистов. С этим связана возросшая вооруженность населения, незаконный оборот оружия, локальные этнорелигиозные конфликты. Насилие проникло в политику, экономику и финансы, немало конфликтов в этих сферах решается с помощью убийств. Не будет преувеличением утверждение, что Россия -это страна насилия.

3. Депрессия и высокий уровень тревожности людей , о чем подробно говорилось выше. Этот уровень тревожности зафиксирован многими исследованиями, и психологическими и социологическими, результаты которых не оставляют сомнений в том, что тревожность в числе прочих факторов порождает преступность. Во многом в формировании высокого уровня тревожности повинны средства массовой информации: на страницах газет и журналов, на телевидении все время говорится об убийствах, грабежах, взрывах, наводнениях, подлости, гадости, предательствах. Люди начали воспринимать такое положение вещей как норму жизни, но не перестали всего этого бояться. Страшащийся инстинктивно все время готов к обороне, поскольку постоянно ожидает нападения. Но лучшей защитой является нападение. И эмпирические исследования показывают, что большинство людей все время защищаются от действительной или мнимой опасности. Но мнимая в глазах окружающих, она в их глазах совершенно реальна. Поэтому, защищаясь от нее, можно дойти до преступления: похищая, например, человек защищается от нищеты, утраты жизненных благ и т.д.

4. Огрубление нравов, снижение нравственности в отдельных социальных группах в связи с утратой старых идеологических ориентиров и принципов и несформированностью новых, а также дезорганизацией жизни. Имеется в виду ошибочное суждение, что исчезновение прежней коммунистической идеологии означает исчезновение нравственных норм. Это грубое заблуждение: вытеснение идеологической системы, хорошей или плохой, вовсе не говорит о том, что все дозволено. Точно так же как продолжают действовать нравственные нормы и в том случае, если человек не верит в Бога. Каждый из нас знаком с порядочными, высоконравственными людьми, которые не верят в Бога и тем не менее никогда не совершали преступлений. А ведь именем Бога, как и во имя строительства коммунизма, совершались тысячи преступлений. Вера в Бога может удержать людей от совершения преступлений, но может и способствовать совершению преступлений, оправдываемых идеей служения Богу. Наглядным примером являются действия исламских фундаменталистов. Поэтому надо подчеркнуть, что исчезновение идеологии, хорошей или плохой, вовсе не означает разрушения нравственной системы. Никто и никогда в современной России не скажет, что можно воровать, грабить, убивать. В подобных действиях всегда будет присутствовать состав преступления, хоть и могут найтись желающие найти им косвенные оправдания.

5. Исчезновение государственного патронажа . На протяжении более 70 лет миллионы людей росли в убеждении, что государство позаботится обо всем и постарается решить за них основные жизненные вопросы работы, быта и т.д. от рождения и до смерти. Государство вмешивалось во все, вплоть до межличностных отношений, в том числе и интимных, поэтому, например, существовала уголовная ответственность за гомосексуализм. Одним словом, жесткий патронаж и давление, характерные для тоталитарного режима, существовали на протяжении многих лет, и вдруг все это разом исчезло. Люди ощутили, что они предоставлены сами себе, подобно маленьким детям, которых выбросили на улицу без попечения родителей. Разумеется, такие дети не знают, что им делать. И эти родительские функции были или не восприняты какими бы то ни было организациями - государственными, общественными, церковными, или взяты, но не в должной мере. Оказалось, что многие люди не знают, как себя вести в условиях свободы, она их страшит. И люди бегут от свободы, совершая преступления, не умея иначе решить свои бытовые и трудовые проблемы, испытывая беспокойство из-за того, что ими теперь не руководят - не водят за руку по жизни.

В этом причина и межнациональных конфликтов. Если бы в России был сильный, эффективно действующий федеральный центр, не появился бы бурлящий чеченский котел и другие, к счастью, менее опасные межнациональные конфликты.

Помимо причин, существует комплекс условий, способствующих действию причин преступности. Среди них можно выделить:

• упущения и ошибки в деятельности государственных органов, школ и других учебных заведений, ответственных за воспитание людей, особенно подрастающего поколения. Школа не только не компенсирует недостатки семейного воспитания, но и сама не обеспечивает должного формирования личности детей и подростков;
• недостатки, а иногда и злонамеренные действия хозяйствующих субъектов (администрации и (или) владельцев предприятий, строек, шахт и т.д.), которые не проявляют необходимой экономической и финансовой инициативы, грубо нарушают права и интересы рабочих и служащих, не выплачивают им заработной платы, закрывают предприятия, не проявляя заботы об обеспечении работой потерявших заработок людей, не оказывая им социальной помощи и т.д.;
• недостатки в деятельности правоохранительных органов, их низкая эффективность в борьбе с преступностью, непринятие должных мер по раскрытию преступлений и наказанию преступников, сокрытие преступлений от учета, а во многих случаях и сращивание с преступниками; коррупция в правоохранительных органах - один из главных пороков нашего общества;
• широкое распространение таких непреступных антиобщественных явлений, как бродяжничество, алкоголизм, наркомания, проституция.

Криминальная ситуация, складывающаяся в современном российском обществе, в последние годы продолжает оставаться достаточно сложной. Во многом это объясняется тем, что на преступность, тесно связанную со всем укладом жизни общества, негативное влияние оказывают существующие в нем противоречия, приводящие к тяжелым криминогенным последствиям.

Снижение уровня жизни основной части населения, рост инфляции, расслоение общества по уровню доходов, массовая криминализация общественного сознания, оказывают отрицательное влияние на состояние правопорядка в стране.

Криминологический анализ современной преступности позволяет выявить ее основные тенденции , т.е. направления ее изменения, формы проявления ее закономерностей в определенные периоды развития общества.

Так, в качестве одной из таких постоянно действующих тенденций можно выделить рост преступности , несмотря на некоторую стабилизацию ее объема в отдельные годы. О росте объема преступности свидетельствует и тот факт, что его общее увеличение за последние 15 лет (на 85%) значительно превосходит динамику роста за этот же период населения (3,5%). Одновременно наблюдается увеличение интенсивности преступности . Так, за последние 30 лет уровень преступности вырос почти в 4 раза.

Опасной тенденцией сегодняшней преступности является возрастание ее общественной опасности . Об этом свидетельствует рост в структуре преступности числа тяжких и особо тяжких преступлений, доля которых в настоящее время приближается к 60%.

Одной из особенно опасных тенденций сегодняшней преступности является возрастание ее группового характера и особенно организованности. При этом усиливается профессионализм, улучшается техническая оснащенность, повышается вооруженность преступников, их организованных групп и преступных сообществ. Особую опасность при этом вызывает то, что организованная преступность сращивается с экономической преступностью, с коррупцией, политическим и националистическим экстремизмом, наркобизнесом.

Беспрецедентные размеры приобрело и распространение коррупции , ее проникновение во все ветви и на все уровни государственной власти. Результаты социологических исследований показывают, что лишь четверть российских граждан в своей повседневной жизни не сталкивалась с фактами взяточничества и коррупции чиновников.

Особое место в современной преступности принадлежит преступлениям против собственности . Об общественной опасности этих деяний свидетельствует их рост и значительный удельный вес в структуре преступности. Так, кражи составляют около 45% всех совершаемых в стране преступлений. Суммарный же объем всех преступлений против собственности достигает почти 70% преступности в стране.

Наконец, особо опасной тенденцией преступности является ее самовоспроизводство, связанное с криминализацией населения страны, возрастанием числа лиц с противоправной установкой, их психологическим принятием преступности. В числе лиц, совершивших преступления, свыше 20% - рецидивисты; 15 - 18% - женщины; 10 - 12% - несовершеннолетние; более 50% - лица, не имеющие постоянного источника доходов.

Анализ сегодняшних тенденций преступности дает возможность для ее прогностических оценок. По мнению специалистов, тенденции криминальных процессов в ближайшие годы в целом не изменятся, а общей закономерностью будет рост учтенной преступности при некотором снижении его темпов.

Вывод о том, что между тенденциями преступности и социально-экономического развития в мире в целом и в отдельно взятой стране нет однозначных и прямых корреляций, очень важен для понимания сложной причинности в криминологии в современных условиях. Криминологические оценки часто не совпадают с экономическими, социальными и политическими.

Реалии российской преступности и борьбы с ней имеют ряд характерных особенностей (тенденций):

1. осознание обыденности криминала (идет социально-психологический процесс интенсивного привыкания населения к растущей преступности, в том числе и к ее относительно новым и особо опасным формам: организованной, террористической и коррупционной);
2. фактическая пропаганда преступности (криминального и аморального) в СМИ;
3. надежды на то, что общественный и научно-технический прогресс приведет к облагораживанию человеческой , практически не оправдываются;
4. рост латентной (незаявленная, неучтенная, неустановленная), следовательно, безнаказанной преступности;
5. непрерывный процесс криминализации (возведение в ранг преступления) все новых и новых видов общественно опасного поведения без необходимого научного обоснования;
6. слабость системы уголовной юстиции в условиях роста регистрируемой преступности;
7. несоблюдение принципа «все равны перед законом и судом ».

Осознание обыденности криминала

В стране идет социально-психологический процесс интенсивного привыкания населения к растущей преступности, в том числе и к ее относительно новым и особо опасным формам: организованной, террористической и коррупционной. Вспышки возмущения в СМИ мимолетны, не имеют серьезных выводов и уж тем более реальных мер-последствий. Преступность приводит в негодование многих только тогда, когда они оказываются потерпевшими. Осознание обыденности криминала порождает безысходность и понимание бесполезности борьбы с ним. Более того, значительное число людей воспринимают криминальный путь решения жизненных проблем почти нормальным. На эту позицию прямо или косвенно становятся даже высшие власти.

Привыкание к преступности деморализует и народ, и власть, снижает реальные возможности противодействия криминалу.

Фактическая пропаганда преступности

В СМИ и сети Интернет популярность и пропаганда бандитских боевиков стоит на одном из первых мест. Современные пресса, кино, телевидение, шоу-бизнес и набирающий огромное влияние Интернет умышленно или по неведению пытаются (особенно в России) вернуть человека к примитивному исходному состоянию. А поскольку это близко к его исходной природе, он к этому тянется. Основной же критерий успешности кино и телевидения не ближайшие и отдаленные криминальные и аморальные разрушительные последствия, а рейтинг, а с ним прибыль, сверхприбыль.

Общественный и научно-технический прогресс не приводит к облагораживанию человеческой мотивации

Доминирующая мотивация различных видов преступного поведения утилитарна: корысть, разнообразные формы личной выгоды, власть, месть, секс и т. д. Удельный вес корысти в преступном поведении достигает апогея - 80-90% и более. Корыстолюбие, дикость и примитивность человеческого поведения еще в большей мере, чем в прошлые века, становятся нормой бытия и в нашу претендующую на цивилизованность эпоху. Надежды на то, что прогресс, основанный на научно-техническом, демократическом, социальном и экономическом развитии, приведет к облагораживанию человеческой мотивации, практически не оправдываются.

Рост латентной преступности

За прошедшее столетие преступность увеличилась в среднем на порядок. Аналогичная тенденция была и в нашей стране. Латентная (незаявленная, неучтенная, неустановленная) преступность даже в самых организованных обществах соотносима с регистрируемой или превышает ее. В нашей стране она оценивается отношением 1 к 5, т.е. на одно учтенное деяние четыре-пять реально совершаемых преступлений остаются латентными, а следовательно, и безнаказанными. Безнаказанность поощряет преступность.

Непрерывный процесс криминализации новых видов общественно опасного поведения

Наряду с фактическим ростом преступности идет непрерывный процесс криминализации (возведение в ранг преступления) все новых и новых видов общественно опасного поведения. При этом законодательная деятельность не обеспечена серьезными научными исследованиями, законопроекты не проходят криминологической экспертизы (на их криминогенность), непрерывные и противоречивые изменения и дополнения законодательства, на основе которого ведется борьба с преступностью, не имеют продуманного концептуального подхода.

Слабость системы уголовной юстиции

Интенсивное расширение сферы уголовно наказуемого поведения в принципе ошибочно расценивать как укрепление правопорядка. Конкретный криминологический анализ показывает, что российская система уголовной юстиции плохо перерабатывает даже выборочно регистрируемую преступность (она сегодня с трудом справляется с расследованием выборочно учтенных 2,5-3 млн преступлений, в значительной части совершенных в условиях очевидности). Отечественные правоохранительные органы вынужденно, но целенаправленно учитывают не более 1/4 реальной преступности, выявляют менее половины виновных по зарегистрированным деяниям и доводят до суда не более одного из 10 фактических преступников. Нужны другие подходы, другие стратегии в борьбе с преступностью.

Несоблюдение принципа «все равны перед законом и судом»

Система уголовной юстиции в основном нацелена на бедные, низшие, слабо адаптированные, алкоголизированные, деградированные и маргинальные слои населения, совершающие традиционные уголовные деяния (по данным МВД в России в 2007 г., в числе 1,3 млн выявленных правонарушителей были: 59,6% - лица, не имеющие постоянного источника дохода, 17,4% - совершившие преступление в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, 29,1% - ранее совершавшие преступления, 15,2% - женщины (идет процесс феминизации преступности), 10% - несовершеннолетние и только 4,3% - совершившие преступления в составе организованных групп или преступных сообществ). Такая статистика при внедренной в масс декларации «все равны перед законом и судом» почти всех удовлетворяет: власть, элиту, правоохранительные органы, суды, тюрьмы, криминологов (которые вроде бы открыли истину о бедности как основной причине преступности) и большинство населения, кроме той части, которая «попалась». Эта «выборочная» статистика дает возможность абсолютному большинству «латентных преступников», особенно из политической и экономической элиты, чувствовать себя спокойно.

К уголовной ответственности привлекаются в основном те,

• кто совершил примитивное и очевидное деяние;
• кто не смог «замести следы»;
• кто не способен квалифицированно самозащищаться (кто не умеет врать);
• кто не прикрыт депутатской и иной должностной неприкосновенностью;
• у кого нет защиты наверху, кто плохо понимает презумпцию невиновности;
• у кого нет оснований блефовать, что его преследуют по политическим мотивам;
• у кого нет средств на известного адвоката;
• кто не может внести и выйти на свободу до суда для «заметания следов»;
• кто не может сфабриковать или добыть необходимый компромат на своих преследователей;
• кто не может просто откупиться от них и т. д.

Такая практика серьезно подрывает конституционный принцип «все равны перед законом и судом» и является особо криминогенным обстоятельством.

Краткий анализ тенденций преступности дает некоторые основания судить и о возможных тенденциях борьбы с ней. Общий тренд этой борьбы - заметное снижение социально-правового контроля преступности в силу социально-правовой беспомощности перед криминалом и непродуманной гуманности к опасным российским преступникам , которые кроме грубой силы ничего не воспринимают. Это снижение в нашей стране сопровождается искусственным уменьшением числа регистрируемых деяний, проведением систематических и массовых , сокращением возможностей системы уголовной юстиции в условиях неадекватного процессуального режима и другими «показушными» обстоятельствами.

Под знаменем демократии, свободы и человека вопросы уголовной политики нередко стали решаться в свете узкопартийных и своекорыстных интересов. Достаточно вспомнить неоднократное вето на законы о борьбе с организованной преступностью, коррупцией и контроле за доходами должностных лиц под надуманным предлогом, что их применение якобы нарушает права на неприкосновенность частной жизни чиновников и их семей . Или исключение из УК РФ конфискации , которая есть во всех уголовных кодексах европейских стран и в международных конвенциях, которые Россия ратифицировала.

Нацеленность системы уголовной юстиции главным образом на бедные, маргинальные и социально не защищенные слои населения, совершающие легкодоказуемые уголовные деяния, и оставление вне правового контроля институциональной организованной и коррупционной преступности противоправно и разрушительно. Данный подход подрывает не только конституционный принцип «все равны перед законом и судом», но и представляет особо криминогенное обстоятельство, детерминирующее новые преступления не только обездоленных слоев населения (как ответ на социально-правовую несправедливость), но и элитарных слоев (как результат их безнаказанности).

Поэтому стратегической задачей современной уголовной политики является обеспечение принципа равенства всех перед Законом , неотвратимости наказания преступников из числа политической и экономической псевдоэлиты . Реализация этого принципа сама по себе будет иметь большой антикриминогенный эффект.

"Либеральная демократия, являясь магистральным направлением политического и гуманистического развития человеческого общества, отвергает дискреционные злоупотребления властей против своего народа и нарушение его неотъемлемых прав, но она все менее и менее справляется с интенсивно растущей организованной, террористической, коррупционной и общей преступностью, действующей без правил и признающей только грубую силу.
Особенно беспомощным оказался в борьбе с преступностью российский либерализм (как он видится некоторым правым теоретикам), отвергающий эффективный социально-правовой контроль общества и государства, идеи самобытного сильного правового государства, дееспособную государственную власть, гармонию прав и обязанностей граждан.
Эти теоретики не утруждают себя объективным изучением социально-правового контроля в демократических государствах, без которого невозможны ни демократия, ни рыночная экономика, ни правовое государство. Они не озабочены массовой преступностью в стране и миллионами ее беззащитных жертв. Поэтому они часто противопоставляют гуманность правоохранительных органов и правосудия - их эффективности, активную защиту прав преступников - насущным правам их жертв, хотя в уголовном процессе эти понятия неразделимы."

Первая. В стране идет психологический процесс привыкания населения к растущей преступности, в том числе и к ее относительно новым формам - организованной, террористической и коррупционной. Два десятка лет тому назад череда организованного кровавого терроризма, массовых захватов заложников, работорговли, непрекращающихся публичных заказных убийств, многомиллионных мошенничеств, как и открытая беспрецедентно циничная коррумпированность высших государственных должностных лиц, глубоко шокировали бы россиян. Ныне они видят это почти ежедневно и принимают как данность.

Вторая. Криминальные картины, непрерывно идущие в виртуальном кино-, телемире, показывают то, что существует в реальной преступной действительности, и это вызывает массовый интерес. Популярность бандитских боевиков стоит на одном из первых мест. Аудитория огромна. Американский писатель Джон Стейнбек в "Путешествии с Чарли в поисках Америки" пишет, что мы любим добродетель, но нас больше интересует не честный бухгалтер, верная жена или серьезный ученый, а бродяга, шарлатан, растратчик, преступник, бандит и т.д. Спрос рождает предложения, которые ничем не ограничены. И привыкание, и интерес к криминалу, особенно среди молодежи, - очень опасные и долгосрочные социально-психологические тенденции.

Третья. Доминирующая мотивация различных видов преступного поведения утилитарна: корысть, власть, месть, секс и иная личная выгода. Суть побуждений не изменилась с библейских времен, только упростилась. Историк Э. Ренан более ста лет тому назад сделал вывод, что основной тенденцией в мире будет стремление "заместить во всем моральные двигатели материальными"3. Удельный вес корысти в преступном поведении достиг апогея - 80-90% и более. Процесс "окорыствования" общественных (экономических, социальных, политических) отношений продолжается. Корыстолюбие, дикость и примитивность человеческого поведения, как и в прошлые века, остается нормой земного бытия и в нашу претендующую на цивилизованность эпоху. Надежды человечества на то, что прогресс, основанный на научно-техническом, демократическом, социальном и экономическом развитии, приведет к облагораживанию нравов, практически не оправдываются, и не только в нашей стране.

Четвертая. За прошедшее столетие преступность в среднем увеличилась на порядок. Аналогичная тенденция была и в нашей стране. Ежегодно в мире только регистрируется до 450-500 миллионов преступлений на 6 млрд. населения. Это около 8 тысяч деяний на 100 тысяч населения. Реальная преступность вдвое выше, по меньшей мере. В некоторых европейских мегаполисах уже ныне только регистрируется до 16 тысяч и более преступлений на 100 тысяч населения, между тем масштаб латентной (незаявленной, неучтенной, неустановленной) преступности соотносим с регистрируемой. А в нашей стране он многократно выше.

Пятая. Наряду с фактическим ростом преступности идет непрерывный процесс криминализации (возведения в ранг преступления) все новых и новых видов общественно опасного поведения. За время действия четырех УК России (1922, 1926, 1960, 1996 годы) было криминализировано более 300 новых видов поведения и декриминализировано около 100. Предложения к расширению нового УК идут непрерывным потоком. Процесс этот - естествен. Но когда тенденция криминализации в три-четыре раза превалирует над декриминализацией, то это требует серьезного осмысления. Ныне в сферу преступного зачислены все сколько-нибудь значимые угрозы для человека, общества и государства. Поэтому совершенствование любой сферы жизни и деятельности в той или иной мере связаны с обузданием криминала.

Шестая. Процесс интенсивной криминализации новых деяний, совершаемых простыми людьми, коррелирует с не менее интенсивным торможением возведения в ранг преступлений общественно опасных деяний, совершаемых политической, экономической и правящей элитой. Более 10 лет в России пытаются принять закон о борьбе с беспрецедентной коррупцией в высших эшелонах власти. Тщетно. Наша экономическая, политическая и правящая элита легко перенимает права и свободы европейских стран, но демократический контроль за своей противоправной деятельностью расценивает как возвращение к тоталитаризму. Этот фактор является особо криминогенным.

Седьмая. Интенсивное расширение сферы уголовно-наказуемого поведения среди простого люда ошибочно расценивать как укрепление правопорядка. Уголовная юстиция не справляется даже с выборочно регистрируемой преступностью. Если бы эта система расследовала и рассматривала в суде хотя бы основную часть совершаемых преступлений, она бы рухнула под грудой 12-15 миллионов деяний.

У нас учитывается около 3 миллионов преступлений, т.е. не более четверти реальной преступности. В связи с этим примерно 5-7 миллионов людей, фактически пострадавших от преступлений, не получают никакой правовой помощи от государства. В числе учтенных деяний выявляется около половины виновных. До суда доходит один из десяти фактических преступников. К лишению свободы осуждается около 350 тысяч, или 2-5 человек из ста реально совершивших уголовно наказуемые деяния. Но и это пенитенциарная система выдержать не может. Помогают ежегодные массовые амнистии. Превентивная роль наказания почти нулевая.

Восьмая. По данным МВД, в 2002 году из 1,3 миллиона выявленных правонарушителей: 53% составили лица, не имеющие постоянного источника дохода, 24% - совершившие преступление в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, 24% - ранее судимые, 18% - женщины (идет процесс феминизации преступности), 11% - несовершеннолетние. И только 3,6% выявленных лиц совершили преступления в составе организованных групп или преступных сообществ.

Таким образом, система уголовной юстиции в основном нацелена на бедные, низшие, слабо адаптированные, алкоголизированные, деградированные и маргинальные слои населения, совершающие традиционные уголовные деяния. К уголовной ответственности привлекаются, как правило, те, кто совершил примитивное и очевидное деяние, кто не смог замести свои следы, кто не способен квалифицированно самозащищаться, кто не прикрыт депутатской и иной должностной неприкосновенностью, кто плохо понимает презумпцию невиновности, у кого нет оснований блефовать, что его преследуют по политическим мотивам, у кого нет средств на известного адвоката, кто не может внести залог и выйти на свободу до суда, чтобы скрыть следы преступления, кто не может сфабриковать или добыть необходимый компромат на своих преследователей, кто не может просто откупиться от них и т.д. Такая практика серьезно подрывает конституционный принцип - все равны перед законом и судом - и является особо криминогенным обстоятельством.

Девятая. Большинство лиц, привлеченных к уголовной ответственности и осужденных, действительно виновно, хотя доля фактически и юридически невиновных в структуре преследуемых тоже не так уж мала. Она ежегодно достигает 200-250 тысяч человек (оправданные; лица, дела о которых возвращены на дополнительное расследование, а затем прекращены за отсутствием состава преступления; незаконно содержащиеся под стражей; лица, в отношении которых были отменены как незаконные постановления о возбуждении уголовных дел и т.д.). Среди них значительная доля фактических, но не изобличенных преступников. Введение в прошлом году в действие нового уголовно-процессуального законодательства заметно увеличило удельный вес таких лиц.

Десятая. Преступления совершают и богатые, и образованные, и высокопоставленные; правящая, политическая, экономическая элита; президенты, примьер-министры, министры и губернаторы. Коэффициент поражаемости реальной преступностью элитарных групп (как отношение преступников из этих групп к общему числу лиц данных групп) не ниже (или не намного ниже), чем самых неблагополучных слоев населения. Другое дело, что каждый слой общества совершает "свои" преступления. Высокопоставленному должностному лицу ничего не надо делать самому, ему надо лишь намекнуть о своих потребностях. Государственному чиновнику нет нужды совершать грабежи, он многократно может обогатиться от продажи конфиденциальной информации и т.д. А ответственность наступает по-разному. Преступления нищеты, бедности и слабо адаптированных к жизни людей легко попадают в жернова системы уголовной юстиции, а преступность власти, богатства и интеллекта почти не значится в орбите деятельности правоохранительных органов. Хотя именно в этой сфере причиняется колоссальный материальный, физический и моральный вред, рушится вера в демократию, проводимые экономические и политические реформы, подрывается доверие к власти и государству.